Трансадриатический трубопровод (TAP) и “Турецкий поток” могут разделить судьбу их известных предшественников – Nabucco и “Южного потока”, передает Natural Gas Europe. Сейчас они скорее являются инструментами внешней политики, нежели реальными газотранспортными системами. Это только увеличивает шансы, что рано или поздно оба проекта могут стать “виртуальными трубопроводами”.
Напомним, TAP стал преемником Nabucco, а “Турецкий поток” – заменой “Южного потока”. Но, по сути, соперничество осталось тем же, каким оно было последние восемь лет. Виртуальные трубопроводы появляются в соглашениях, официальных заявлениях и пресс-релизах, однако дело не сдвигается ни на йоту. Ранее Nabucco и “Южный поток” использовались, главным образом, в качестве инструмента внутренней или внешней политики, фактора мотивации, а также для шантажа и вымогательства. Одни “специалисты” настаивали на диверсификации газоснабжения Европы и на снижении зависимости от российского газа. Другие пугали европейцев ненадежной Украиной и утверждали, что только прямой маршрут может ликвидировать любые угрозы.
Ныне ТАР и “Турецкий поток” идут по стопам предшественников. Оба вызывают много сомнений, особенно в связи с напряженностью отношений между Россией и Западом.
Так что же такое “Турецкий поток”? Никто ничего доподлинно не знает, кроме двух очевидных фактов. Во-первых, трубопровод должен транспортировать газ от России до Турции (хотя Турция все еще не подписала официальное соглашение). Во-вторых, он идет в обход Украины. Отсутствие более определенной информации не мешает аналитикам строить всевозможные прогнозы о воздействии “Турецкого потока” на Европейский союз и Балканы.
Стоимость трубопровода, по официальным заявлениям, составляет приблизительно 3.3 млрд евро, однако она является “предварительной” и “основанной на стоимости “Южного потока”. В то же время, прежние оценки “Южного потока” колебались между 19 млрд и 24 млрд евро. Таким образом, то, что сейчас называется “Турецким потоком”, на самом деле может являться лишь подводной частью трубопровода до турецких берегов, и любой трубопровод, который проляжет по территории Турции до Греции и Болгарии, будет отдельным строительством.
Это может быть объяснением, чем же “Турецкий поток” так уж отличается от “Южного потока”. Туманности картине добавляет и отсутствие ясности на политической арене в Турции. Неоднозначный результат недавних парламентских выборов может негативно повлиять на судьбу нового газопровода.
ТАР — тоже довольно непонятный проект. Считается, что это трубопровод для транспортировки газа от месторождения “Шах Дениз-2” через Грецию и Албанию, а затем через Адриатическое море в южную Италию. В действительности, однако, то, что официально называется ТАР, пролегает от турецко-греческой границы до Южной Италии.
ТАР часто изображается как чрезвычайно прибыльный проект, поскольку он будет связан с другими (виртуальными) трубопроводами, такими как Ионийско-Адриатический или Греческо-Болгарский. Первый обеспечил бы поставки газа странам вдоль Адриатического побережья от Черногории до Боснии и Герцеговины и Хорватии, второй позволит доставлять газ в Болгарию. Но несметное количество партнеров и возможных сценариев только увеличивает неуверенность.
В целом, можно прийти к заключению, что в обоих случаях результат (трубопровод) менее важен, чем процесс (политизация трубопровода). В обоих случаях потенциальные получатели, включая нуждающиеся в энергии страны Юго-восточной Европы, могут только смотреть и реагировать, в то время как решения принимаются в Брюсселе, Москве, Анкаре и Вашингтоне.
Причем Россия проводит энергетическую политику исключительно в своих интересах и жесткими методами. ЕС не способен на это, поскольку у него нет общей энергетической политики, безопасность энергоресурсов остается в зоне исключительной ответственности национальных правительств, отмечает автор публикации.
Шок в некоторых странах европы, вызванный отменой “Южного Потока”, несмотря на подписанные соглашения и начальные инвестиции, показал, что ничто не может быть бесспорным, пока трубопровод не построен и не готов к эксплуатации. И подписанные сейчас соглашения — также не доказательство серьезности проекта.
Итак, виртуальные трубопроводы стали в Европе оружием в возобновившемся противостоянии между Россией и Западом. Примеры прежних подобных трубопроводов показывают, что обычно это краткосрочные и политизированные проекты. Изменения в правительстве могут привести к полному пересмотру энергетической политики.
Трубопроводы же – долгосрочные инвестиции. Им нужна стабильность точно так же, как и их инвесторам. И атмосфера неопределенности, окружающая “Турецкий поток” и ТАР, может решить их судьбу.
И кроме того, Европе, в действительности, не нужно так много газа. Энергетическая Дорожная карта Европейской комиссии (ЕК) до 2050 года планирует снижение импорта природного газа. Страны нуждаются в повышении эффективности использования энергии, в ее возобновляемых источниках, предполагается повышение роли гидроэнергетики.
В конце концов, трубопроводы остаются, прежде всего, инструментами внешней политики. И может статься, что ТАР и “Турецкий поток” так и останутся только на бумаге. :///