По мнению ректора РГУ нефти и газа им. И. М. Губкина, профессора Виктора Мартынова, Россия в настоящее время находится перед альтернативным выбором из двух возможных направлений добычи углеводородного сырья. Либо это нетрадиционные источники углеводородов, в том числе тяжёлая нефть, сланцевая нефть, гидраты, угольный метан, либо – шельф. Главный вопрос заключается в том, что будет более выгодным с экономической точки зрения.
«Есть основания полагать, что добыча из нетрадиционных источников, в том числе сланцевых нефти и газа, значительно вырастет, поскольку по многим параметрам их разработка становится вполне конкурентоспособной, как по цене, так и по доступности к регионам, в которых уже ведётся добыча. Согласно нашим оценкам, не менее 30 процентов запасов нетрадиционных источников, которыми мы обладаем, можно было бы вовлечь в разработку. Перед нашими глазами хороший пример Соединённых Штатов. В результате широкого применения технологий по разработке сланцевых газа и нефти там был обеспечен бурный рост объёмов добычи. Эти технологические решения не являются чем-то исключительным и включают бурение многоствольных, горизонтальных скважин с массовым гидроразрывом. Весь вопрос заключается в необходимых объёмах бурения и себестоимости таких проектов, которая также зависит от масштабов применения технологии. Так называемый эффект масштаба: любой экономист знает – чем больше вы какую-то операцию применяете, тем дешевле она становится», – считает Виктор Мартынов.
Какими запасами обладает Российская Федерация? Более 20% мировых запасов сланцевых газа и нефти сосредоточено на территории СНГ, в России это в основном нефть.
«Какие у нас есть потенциальные залежи? В каких регионах? Прежде всего, нужно назвать доманику, это Предуральский прогиб, большое количество залежей. В тоже время, этот регион вполне освоен многими компаниями («Татнефть», «Башнефть» и «ЛУКОЙЛ»). Здесь есть магистральные трубопроводы, сбыт, буровые мощности, кадры. В первую очередь, в этом регионе осваивались залежи с более лёгкой нефтью. Тогда как извлекаемые запасы нетрадиционной нефти, по самым приблизительным подсчётам, могут составлять около 1 млрд т н. э. В южных регионах европейской части страны можно отметить кумскую и ходумскую свиты. Но запасы здесь, конечно, значительно меньше (в 2-3 раза) по сравнению с домаником. Главные проблемы освоения таких ресурсов связаны с привлечением инвестиций в подобные проекты, а также с необходимостью бурения на больших глубинах», – отмечает ректор Губкинского университета.
Что касается баженовской свиты, она распространена фактически по всей территории Западной Сибири. Уникальный коллектор на глубине порядка 3 км связан с нефтематеринскими глинистыми отложениями. В нём заключено большое количество первоначального органического вещества, до 10% и иногда более. Он находится в главной фазе нефтеобразования: участки, к которым привязаны основные месторождения и нефтепроявления, где наблюдается высокая температура до 140-150 градусов, аномально высокие поровое и пластовое давления, что связано с нефтегазообразованием и вытеснением из порового пространства воды, которая там была изначально. Причём коллектор, согласно оценке специалистов, является гидрофобным. Это означает, что там будет очень сложно применять заводнение, закачку воды или реагентов. Результат может быть далеко неоднозначным: нефтяники могут больше потерять нефти, чем добыть. Тем не менее, баженовская свита является крайне интересным объектом, потенциальная добыча оценивается в Западной Сибири в миллиарды тонн.
«Может быть, сегодня это из разряда фантастики, но я считаю, что необходимо рассмотреть возможность в рамках отдельных проектов сбалансировать добычу со скоростью нефтегазообразования. Что будет выгодно? Взять месторождение, его освоить и быстро уйти? Или на долгие годы сохранить инфраструктуру и применять специальное оборудование для поддержания добычи? Ещё одна особенность коллектора баженовской свиты – эффект губки, насыщенной нефтью и газом. При бурении коллектор быстро сбрасывает давление и сжимается. При неаккуратном снижении пластового давления коллектор быстро прекратит своё существование, поэтому так важно эффективно управлять энергией пласта на баженовской свите», – считает Мартынов.
Помимо Западной Сибири ресурсы, приуроченные к бажену, есть и на Севере, в частности, на Ямале. Здесь коллектор находится на глубине 4,5-5 км и его разработка будет дороже, чем в Западной Сибири. Ещё один регион, в котором возможно начало добычи сланцевой нефти – это Восточная Сибирь, и хотя в настоящий момент запасов на баланс в этом регионе ещё не поставлено, единичные скважины, пробуренные компаниями, вскрыли отдельные месторождения, и, согласно оценке специалистов, здесь может быть сосредоточено до 10 млрд т н. э. В случает проведения разведки, их объём вполне может превысить нетрадиционные ресурсы, которыми Россия располагает в Западной Сибири. Однако стоит вопрос об извлекаемости таких ресурсов. Основные проблемы, связанные с этим регионом, состоят в необходимости привлечения больших капиталовложений и проведения значительных по объёмам геологоразведочных работ. Также запасы сланцевой нефти есть на Дальнем Востоке, Сахалине, Западной Камчатке, Чукотке. Их разведка здесь фактически не велась. Таким образом, по мнению Виктора Мартынова, ближайшие перспективы по разработке подобных запасов в стране связаны с баженовской свитой в Западной Сибири.