Саудовский план Vision 2030 — реальность или ширма?
Долгосрочный саудовский план экономического развития под названием Vision 2030 предполагает избавить страну от нефтяной зависимости. И, судя по недавней отставке ветерана правительства, министра нефтяной промышленности Али аль-Наими, власти готовы на многое, чтобы добиться поставленной цели.
Однако у многих экспертов возникает вопрос — насколько этот план реалистичен? Ведь экспорт нефти дает саудовскому бюджету 70% доходов, а сама нефтяная промышленность является крупнейшим работодателем для населения, отмечается в материале информресурса Oil Price.
Экономисты много лет предупреждали, что доходы от добычи нефти вместо того, чтобы развивать жизнеспособную экономику, фактически создают долгосрочные системные проблемы, превращая Саудовскую Аравию в государство-рантье. Необходимость отказа от нефтяной зависимости была очевидна уже давно, но это очень трудно доказать властям нефтедобывающей страны, когда сырье стоит 140 долларов за баррель.
Теперь же, в эпоху кризиса, экономическая реформа становится не просто хорошей идеей, она — единственный путь выживания в новой энергетической парадигме. Но чем, интересно, Саудовская Аравия намерена заменить сектор экономики стоимостью 2,5 трлн долларов?
Принц Салман предложил развивать следующие направления: промышленное производство, туризм, здравоохранение, образование. И здесь будут просто необходимы частные инвестиции. Одна из целей Vision 2030 — повысить частную долю в экономике с 40% до 65%.
Еще более важным источником финансов станет Фонд государственных инвестиций, в который будут направлены доходы от IPO Saudi Aramco. По большому счету, успех саудовской плана в основном зависит именно от этого фонда.
Однако недавно у аналитиков появились сомнения в том, что заявленная стоимость Saudi Aramco в 2,5 трлн долларов соответствует действительности. Эксперт считают, что цифра в 400 млрд долларов ближе к реальности.
Проблема заключается в том, что инвесторы традиционно опасаются иметь дело с гигантскими госкорпорациями, которые зачастую неэффективны и плохо управляются. А значит, при IPO цена акций Saudi Aramco может серьезно упасть.
Еще одна трудность — развитие сферы образования. Планируется, что благодаря новой образовательной системе доля женщин в трудовых ресурсах страны повысится с 22% до 30%. И возникает вопрос — как правительство собирается этого добиться, если по закону мужчинам и женщинам нельзя работать вместе?
Кроме того, из две трети населения страны — люди возрастом около 30 лет. И более 30% из них — безработные. За следующее десятилетие еще почти 2 млн молодых саудовцев станут частью трудовых ресурсов. Где все эти люди найдут себе применение? Внутренний саудовский рынок весьма невелик, и у промышленности, созданной для удовлетворения внутреннего спроса, не будет пространства для роста.
Если же саудовское правительство рассчитывает на экспорт, то оно не должно забывать о «голландской болезни» страны, когда курс национальной валюты искусственно завышен, и экспортные товары становятся непомерно дорогими. Так что, фактически, у Саудовской Аравии просто нет товара, который по соотношению цена-качество был бы сопоставим с нефтью.
Все эти труднорешаемые проблемы заставляют предполагать, что Vision 2030 предназначен для чего-то другого. Не стоит забывать, что принц Мухаммед бен Салман, который по факту является главным идейным вдохновителем этого плана, имеет хорошие перспективы стать королем.
Влияние принца на внешнюю политику, нефтедобывающую промышленность и экономическое будущее страны укрепляет его позиции, как одного из самых значимых людей в саудовском правительстве. И Vision 2030 может оказаться на самом деле лишь ширмой, маскирующей истинные цели одной из последних абсолютных монархий в мире. :///