Каменный век закончился не из-за недостатка камней, а нефтяной век завершится задолго до того, как “в мире закончится нефть”. Эти слова приписываются знаменитому в свое время министру нефти Саудовской Аравии Ахмеду Ямани, который занимал этот пост с 1962 по 1986 годы.
Проблема в том, что данное высказывание неправильно понимается нынешними апологетами “чистой” энергетики. Запасы нефти действительно не успеют иссякнуть, поскольку задолго до этого момента “черное золото” будет заменено дешевыми, чистыми и более эффективными источниками энергии.
Однако экологически ориентированные аналитики напрасно предсказывают скорую смерть нефтяной отрасли. Амбициозные цели Парижского климатического соглашения наверняка ускорят глобальный энергопереход, но остается неясным, сколько это займет времени.
В первый же день своего пребывания в должности президент Байден отменил строительство трубопровода Keystone XL. И пообещал вложить 2 трлн долларов в декарбонизацию. Китай намерен достичь нулевого уровня выбросов углерода к 2060 году. И недавно открыл крупнейший в мире рынок торговли выбросами углерода. Япония и Европейский союз пообещали устранить выбросы углерода к 2050 году.
Энергопереход столкнется с серьезными трудностями
Все эти обязательства, безусловно, впечатляют в теории, но на самом деле они столкнутся с двумя серьезными проблемами. Во-первых, для исполнения данных обещаний требуется внедрение возобновляемых источников энергии с нереальной скоростью. Во-вторых, ВИЭ-энергетика, которая, по идее, заменит нынешнюю, должна быть столь же стабильной. А этого пока нет и в помине.
В настоящее время у нас просто нет многих технологий, которые понадобятся, если мы хотим сократить выбросы углерода до уровней, установленных Парижским климатическим соглашением. В большинстве планов энергоперехода системы улавливания и хранения углерода (CCS) являются одной из ключевых технологий, которые помогут сократить выбросы CO2.
Однако, по состоянию на 2020 год, в мире работало только 26 объектов, которые в общей сложности улавливали 40 млн тонн углекислого газа. Между тем, в 2019 году в мире было эмитировано более 35 млрд тонн углерода. Чтобы восполнить этот пробел, необходимы серьезные технологические прорывы.
Еще одна проблема на пути к энергопереходу – огромные масштабы и влияние нефтегазовой отрасли. Нефтегазовая промышленность имеет гигантскую инфраструктуру и развитую сеть трубопроводов, скважин и других объектов. Это инфраструктура, на которой основаны наши нынешние энергосистемы.
Между тем, по словам чешско-канадского ученого и политического аналитика Вацлава Смила, США придется выделить 25–50% своей суши на солнечные, ветровые и биотопливные энергосистемы, если они надеются обеспечить потребление страной электричества только за счет ВИЭ. Такое радикальное изменение столкнется с большим сопротивлением со стороны нефтегазовой отрасли и потребует значительных инвестиций и огромного времени.
ВИЭ имеют ограничения, которые сейчас невозможно преодолеть
Следующая большая проблема с энергетическим переходом – это неустранимые пока ограничения ВИЭ. Одним из них является количество энергии на единицу объема, номинированное в ваттах на квадратную милю. По словам Смила, удельная мощность энергосистемы, работающей на ископаемом топливе, на два-три порядка выше, чем у ветровой или гидрогенерирующей системы.
С этим понятием тесно связан элемент пространственных ограничений. Системы возобновляемых источников энергии из-за низкой плотности их мощности требуют обширных участков земли. Согласно исследованию Массачусетского технологического института, для удовлетворения спроса на электроэнергию в США за счет солнечной энергии потребуется 33 тыс квадратных километров земли. А в Великобритании придется использовать половину всей территории острова для установки ветряных турбин, если страна полностью перейдет на ветроэнергетику.
Хотя амбициозные обещания различных международных организаций и правительств предполагают, что энергопереход близок, разрыв между теорией и реальностью огромен. В 2020 году ископаемое топливо обеспечило 84% мировых потребностей в энергии. По данным Climate Action Network, Евросоюзу, чтобы достигнуть своих климатических целей, будет необходимо увеличить использование возобновляемых источников энергии на 50% к 2030 году и 100% к 2040 году.
Безусловно, глобальный энергопереход необходим, но в этом деле нужен и определенный реализм. Скорее всего, пройдет несколько десятилетий, прежде чем произойдет полный энергетический переход. А тем временем наиболее эффективным способом сокращения выбросов будет контроль потребления.
Этот процесс сталкивается с финансовыми, технологическими и социальными препятствиями, и предсказать, сколько времени он займет, практически невозможно. Энергетический переход, возможно, и начался, но предстоит пройти еще очень долгий путь, прежде чем доминирование ископаемого топлива окажется под угрозой. :///